немного душеведенья

Проблемы отношений между мужчиной и женщиной... как много в этом звуке :) хотя, строго говоря, то, что мы обычно под этим подразумеваем, между людьми разного пола возникает не всегда (мужчина и женщина могут быть и просто товарищами, и просто коллегами по работе, и, в конце концов, даже просто соседями по коммуналке), и не так уж редко возникает между людьми одного пола. Корни наиболее серьезных проблем в этой сфере — как проблем собственно отношений, так и проблем сексуальности обычно ищут (и небезосновательно) в детском возрасте, в основном — где-то ближе к 3м годам, а если более точно — то в возрасте комплекса Эдипа или Электры.
Собственно, современными представлениями о развитии сексуальности и периодизацией этого развития мы обязаны господину Фрейду. Фрейда можно любить или не любить, но те, кто от его теории отмахиваются, обычно не задумываются о том, что абсолютное большинство современных нам школ (а значит, и методов) психотерапии органически связаны с фрейдовским психоанализом. Как бы ни открещивались от идей фрейдизма Якоб Морено и Станислав Гроф, их теоретические посылки, вся база их теории и практики, логически вытекают из теории Фрейда. Юнгианский и адлерианский анализ (именно Альфред Адлер ввел популярное нынче понятие комплекса неполноценности), телесноориентированная терапия — направления, созданные прямыми учениками Фрейда, причем они не отказывались от «основ», а развивали их — каждый по-своему. Явным развитием тех же идей являются когнитивная психотерапия и школа Эрика Берна. Однозначно утверждать отсутствие влияния Фрейда можно разве что для гештальт-терапии, бихевиоризма и тех направлений, которые произошли от этих двух.
Итак, проблемы, о которых мы говорим, в явном виде и во всей своей остроте встают перед нами в подростковом возрасте. Гормональный взрыв, первая любовь и проблема «а нравлюсь ли я Пете/Свете/девчонкам из параллельного класса/мальчишкам из соседнего двора»...
Как «готовится к взрослой жизни» организм, мы примерно знаем. Как к ней готовится разум, тоже. А как к ней готовятся наши чувства?
Вернемся к постулатам господина Фрейда. Наша сексуальность начинает формироваться задолго до того, как мы осознаем себя в этом мире. Собственно половым (sex означает пол, точнее — биологический пол, а не только половой акт) чувством это станет еще не скоро. Пока скорее имеет смысл говорить о некоем слитном и неделимом удовольствии. Один из источников которого — еда. Еще один — эмоциональное общение с матерью. Кстати, уже в этом возрасте прикосновение к половым органам — тоже источник удовольствия. Кто заинтересуется подробностями, может обратится к работам Фрейда и, например, Винникота, Боулби. А если вкратце — помимо того, что в этот период жизни закладывается феномен рта как эрогенной зоны, это время очень важно для способности получать удовольствие вообще и полноценно участвовать в эмоциональных отношениях, доверять — как другому человеку, так и миру в целом, и для тактильной, телесной близости как проявления близости эмоциональной.
Проходит некоторое время, мы растем, у нас появляются зубы, которыми мы пытаемся что-нибудь погрызть и покусать. А еще мы с завидным упорством раскидываем игрушки. И вообще наводим хаос и беспорядок. На самом деле мы не только (да и не столько) учимся вести себя агрессивно, мы выясняем, насколько мир вокруг прочен. А то вдруг однажды нечаянно сломается? Собственно, в этот вопрос и может упираться преувеличенный страх чем-то навредить дорогому человеку — вплоть до попыток отказаться от близких отношений вообще (если у вас нету тети...). Причем это — не страх потерять дорогого человека из-за нанесенной обиды (страх потерять формируется раньше), а страх именно причинить вред.
Еще через некоторое время мы учимся... да-да, контролировать процессы мочеиспускания и дефекации. Закладывается база для уверенности в себе и собственных возможностях, для отношений «ты мне-я тебе» (без которых, строго говоря, невозможно никакое длительное партнерство, но которые иногда усваиваются пожалуй слишком хорошо). Мы учимся ценить похвалу и добиваться ее. И вот уже пытаемся разобраться, «что такое хорошо, а что такое плохо». Это момент не только появления сверх-я как механизма контроля собственных побуждений, это фундамент всей этической сферы. Причем это — сензитивный период, если совесть почему-то в это время не появится, то вырастить потом ее уже не удасться.
Вот так мы доживаем до трех примерно лет. Помимо управления некоторыми функциями организма и совести, мы наконец-то разобрались с границами собственного тела и окончательно выделили себя из окружающей вселенной. Мы уже начинаем рассказывать о своем бытии в этом мире и говорить «я сам!» Мы уже знаем, где наше тело заканчивается и из чего состоит. В том числе, мы знаем, какие у нас гениталии. Причем именно гениталии становятся основной частью тела, доставляющей приятные ощущения. А еще мы весьма интересуемся тем, как устроены окружающие люди, и тем, чем же мальчики отличаются от девочек. Естественно, мы себя с ними сравниваем. И вот у нас начинает возникать представление о том, какого мы пола. Не со слов взрослых, а исходя из собственного жизненного опыта. А еще мы начинаем испытывать влечение — еще не в полном смысле сексуальное, но довольно чувственное — к одному родителю, а к другому — ревность и страх наказания. За подробностями опять же обращайтесь к господину Фрейду :)
Но если до этого все импульсы, являющиеся предшественниками и ростками нашей будущей зрелой, взрослой сексуальности, были связаны только с собственным телом, с нами самими, то в этот момент появился объект влечения. Как известно, сексуальная ориентация не является чем-то «раз и навсегда», она может неоднократно меняться в течение жизни — но именно теперь она первично формируется. И, кстати говоря, самостоятельным вариантом сексуальной ориентации может быть аутоэротизм — логично предположить, что именно как сексуальная ориентация он связан с тем, что первый объект не появляется вовремя, сексуальность остается «замкнутой на себя».
А мы тем временем продолжаем взрослеть, и перерастаем — более или менее благополучно — комплекс Эдипа/Электры. У нас сформировались эрогенные зоны, причем первичной являются половые органы, наша сексуальность уже направлена на внешний объект, причем эта направленность избирательна по ряду признаков, у нас есть механизмы, сдерживающие наши сексуальные импульсы, и есть некоторое представление о собственной половой принадлежности. Фундамент заложен — и консервируется вплоть до момента созревания тела. Одновременно окончательно сформировалось и в полную силу заработало сверх-я, и воспоминания, связанные с проявлениями нашей детской сексуальности (а по сути — практически все ранние воспоминания) начали вытесняться из сознания. Мы вступаем в латентную стадию развития сексуальности.
А что происходит во время этой самой латентной стадии?
Ну, собственно я не случайно говорю о «некотором» представлении о собственном поле. Пол — это не только набор половых органов, это и то, что обозначается понятием гендер (gender), или «социальный пол», набор социальных ролей, стереотипов и моделей поведения. Которые — как и профессиональные и семейные роли — старшие дошкольники осваивают в процессе ролевой игры. В одном из старых (80х годов) номеров «Науки и жизни» мне попалась ссылка на исследование, показывающее, что если ребенок вплоть до 6ти лет не может однозначно ответить, какого он пола, то это впоследствии вполне может выправиться без каких-либо негативных последствий, но если в 6 лет половая идентичность не сформировалась, то она скорее всего так и останется несформированной. Иными словами, сравнение своих половых органов с половыми органами других (определение своего биологического пола) — только начало, первая фаза становления половой идентичности . Окончательно половая идентичность формируется в процессе ролевой игры, с формированием гендера.
И вот мы — уже почти взрослые люди, и нам пришло время идти в 1й класс. Напомню, что вся отечественная психологическая школа в один голос твердила, что учиться ребенок должен идти в 7 лет, а шестилеток можно отдавать только в по сути подготовительную группу, иначе либо не будет толку, либо будет «ай-ай-ай». В общем, мы — практически взрослые люди, занятые важным для общества(!) делом — учебой. У нас активно развивается словесно-логическое мышление и произвольность (т.е. способность что-то делать потому, что надо, и тогда, когда надо), не менее активно развиваются творческие способности, и много, много всего меняется в нашей жизни...
В том числе у нас появляется сложная внутренняя жизнь. Мы начинаем не просто чувствовать и непосредственно выражать эмоции — но и осознавать их, а иногда и скрывать. Меняется сама внутренняя суть самооценки — до этого мы были просто «хорошими» или «плохими» (но в основном все же хорошими), теперь эта оценка может относиться не только к нам целиком, но к отдельным ситуациям или областям деятельности/знания, кроме того, мы уже не только прислушиваемся к мнению окружающих, но и составляем свое собственное мнение, которое с мнением окружающих вполне может расходиться. Иерархия мотивов, их соподчиненность у нас есть давно, но теперь наши мотивы носят уже не ситуативный характер, а могут действовать на протяжении длительного времени — наша мотивационная сфера приближается к мотивационной сфере взрослого человека. Мы начинаем задумываться о результатах действий, которые собираемся совершить, и потом оценивать их с позиции тех самых раздумий. Собственно некоторое предвосхищение результата действия есть и у детей дошкольного возраста (и даже у животных) — но теперь в этот процесс включается мышление, результат предвосхищается уже за счет интеллектуальной деятельности, а не за счет предшествующего опыта. Более того, именно в младшем школьном возрасте формируется способность действовать в команде, и не ради личного успеха, а ради успеха команды, даже если это требует ущемления собственных интересов (а что есть и пара любящих людей, и семья, включающая представителей нескольких поколений, как не команда?). Без этих феноменов сами длительные интимные взаимоотношения в том виде, в каком они свойственны человеку, были бы невозможны. А интимные (не в смысле «постельные», а в смысле «близкие», хотя одно другого не исключает) отношения появятся в нашей жизни уже довольно скоро — пока суть да дело, нам уже около 11 лет (может чуть больше, может — чуть меньше), наш организм вот-вот начнет взрослеть, и через год-два-три даст отмашку, что пришло время вернуться к так тщательно взрощенной, взлелеянной даже сексуальности, которая без развитых эмоциональной и мотивационной сфер была бы не более чем обычным инстинктом...